Джудит О`Брайен - Твой нежный взгляд
– Простите?
Его черты на мгновение утратили суровость, взгляд смягчился, и вот перед ней весьма приятный джентльмен. Теперь он казался если не обворожительным, то довольно обаятельным. Незнакомец продолжал говорить, и впечатление только усилилось.
– Поясняю. Дело в том, что в Лондоне, как, впрочем, и здесь, модницы сооружают у себя на голове самые невообразимые прически. Полагаю, вы понимаете, что, я имею в виду, мисс Томасон, – все эти завитушки, косы и локоны. – Он сделал рукой неопределенный жест над головой, изображая прическу греческой богини. – Одна знакомая дама своими длинными кудрявыми локонами до того напоминала мне вислоухую собачку, которая была у меня в детстве, что я каждый раз ловил себя на мысли, что мне хочется потрепать ее по голове или бросить ей косточку.
Неожиданно для себя самой Селия рассмеялась, но почти сразу смолкла, вовремя напомнив себе, что перед ней враг.
– А вы, мисс Томасон, – мужчина продолжал пристально разглядывать собеседницу, – вы причесаны просто и скромно, как горничная.
Руки девушки непроизвольно потянулись к волосам, скрепленным гребнем и шпильками, и, остановившись на полпути, снова вернулись на свое место на уровне корсажа темно-синего шерстяного платья.
– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр. Я не знаю, кто вы, хотя и догадываюсь, что именно привело вас ко мне...
– Ну конечно. Вам об этом сообщили духи, не так ли? – Он с плохо скрываемой злостью сдернул одну за другой черные кожаные перчатки. – Меня также весьма удивило, что вы сама отпираете входную дверь. Неужели сложно нанять для этого слугу?
– Слуг у нас достаточно. Но я предпочитаю открывать сама.
– Когда работаете?
– Да, если угодно.
– Будьте так любезны, проясните для меня один вопрос. Видите ли, я совершенный невежда во всем, что касается вашей деятельности и... – он вскинул бровь, – ваших помощников, если их можно так назвать. Что же, души умерших являются в определенные часы? Я думал, они предпочитают беспокоить нас своими воплями и стенаниями только ночью. Или я не прав?
Селия скрестила на груди руки и сердито воззрилась на гостя.
– Вы отказываетесь отвечать, мисс Томасон?
– Нет. Но я не хочу быть мишенью для ваших насмешек.
– А разве я насмехаюсь над вами?
Она снова не удостоила его ответом. Несколько мгновений они молча сверлили друг друга глазами.
А он очень привлекателен. Будь он хоть немного повежливее...
– Я вовсе не собираюсь издеваться над вами, – промолвил он наконец. – И всего лишь прошу удовлетворить мое любопытство. Скажите, что вам известно обо мне? Что вам сообщили духи?
Первым побуждением Селии было указать мужчине на дверь. Как он смеет так издеваться над ней? Но она усилием воли обуздала свой гнев. С этим человеком нельзя ссориться, как бы отвратительно он себя ни вел. Придется играть по его правилам, иначе ей не удастся повлиять на исход беседы.
Она улыбнулась, и перемена в ее настроении застала его врасплох. Селия поспешила этим воспользоваться.
– Вы недавно приехали из Лондона, но вы не лондонец. Получили образование в Оксфорде, а сами родом из Ирландии. И живете неподалеку от Дублина.
Внимательно разглядывая незнакомца, девушка поймала себя на мысли, что в его темных глазах, помимо высокомерного презрения и яростного негодования, читалось нечто другое – в последнее время ей приходилось видеть это довольно часто.
Глубокая скорбь.
Благодаря ремеслу медиума она развила свою наблюдательность и научилась разгадывать такие несложные загадки. По едва заметным внешним признакам всегда можно узнать правду о человеке, кем бы он ни притворялся. Незнакомец уже не юноша – вряд ли его потрясла смерть кого-либо из родителей. Да и на убитого горем отца он не похож: трудно представить его в роли мужа, а тем более любящего отца семейства.
Он потерял друга? Едва ли. Его горе гораздо глубже.
Сопоставив факты и опираясь на собственную интуицию, Селия пришла к единственно возможному выводу.
– Сэр, примите мои соболезнования, – мягко промолвила она. Как бы ни был ей противен этот человек, она не могла не сочувствовать его горю.
– Соболезнования?
– Да. – Она хотела было подойти к нему, но остановилась на полпути. – Смерть сестры – тяжелая утрата.
Незнакомец ошарашено уставился на девушку, а она продолжала:
– Вы пришли ко мне из-за денег. И мы оба знаем сумму.
Мужчина на мгновение потерял дар речи. Селия была уверена, что подобное с ним наверняка случается не часто.
– И какова же сумма? – спросил он своим властным тоном.
– Двадцать одна тысяча долларов.
Он и глазом не моргнул. Лишь продолжал неподвижно стоять, как статуя, и только желваки заходили у него на скулах, выдавая крайнюю степень волнения.
– Хмм!.. – Незнакомец тряхнул головой. – Весьма интересно. – Переведя дух, он окинул взглядом комнату. – Это бренди?
– Да, сэр.
– Вы позволите?
Его вопрос удивил Селию. Разве они только что не пришли к обоюдному заключению, что ему в этом доме принадлежит абсолютно все, включая и бренди?
Гость шагнул к столику, наполнил рюмку, залпом выпил, тут же наполнил снова и только тогда обернулся к Селии.
– Я говорил вам, что бывал в Лондоне, – сказал он, слегка усмехнувшись и вскинув бровь. – Когда мы обсуждали дамские прически, я упоминал о лондонском свете.
– Верно.
– Это все объясняет. Никакой мистики, всего лишь цепкая память. И все же как... – начал он. – Да, неплохо у вас получается. Вы мастер своего дела. – Он помолчал. – Но насчет денег вы ошиблись.
– Ошиблась? – тревожно переспросила она.
– Да. – Мужчина выпил полрюмки. – Ровно наполовину.
Селия лихорадочно соображала, сохраняя внешнее спокойствие. Что за игру он ведет? Неужели удвоил сумму долга? При одной мысли о том, что ему придется уплатить сорок две тысячи долларов, ей чуть не стало дурно.
Проглотив остатки бренди, он потянулся было за графином, но передумал и со стуком опустил пустую рюмку на столик, так что та едва не треснула.
– Я не намерен платить вам двадцать одну тысячу долларов.
Сердце Селии на мгновение замерло в груди и тут же заколотилось с бешеной силой. Почему каждый вздох дастся с таким трудом? Туго зашнурован корсет?
– Но вы же назвали меня мастером своего дела, – вкрадчиво возразила она, окончательно запутавшись. Он собрался ей платить? Но за что? Значит ли это, что он не станет требовать денег? Кто же он тогда?
– Вы ловкая особа, мисс Томасон. – Его уверенность крепла по мере того, как таяла ее решимость. – Но я не желаю быть жертвой вымогательств.
У девушки едва не подкосились колени. Он – жертва?
